Сверхординарное восприятие

<<Назад / Далее>>

Известно множество приемов активизации человеком собственного восприятия окружающего мира, направленного воздействия на других людей, бесконтактного считывания с них информации и т. д. Эти приемы от древнейших обрядов до современных школ вхождения в различные трансовые состояния позволяют человеку при наличии должного навыка осознанно либо бессознательно, регулировать энергетические излучательные потоки и тем самым вызывать эффекты как внутреннего (в себе), так и внешнего характера, относимые к паранормальным явлениям. Естественно, есть индивидуумы, в структуре организма которых исходно заложены способности к сверхчувственному восприятию. Это можно трактовать как индивидуальное расширение или смещение диапазонов восприятия органов чувств, так называемые экстрасенсорные способности человека. В этом случае определяющими являются индивидуальные особенности строения того или иного сенсорного органа. К примеру, известно, что у людей площадь стенок обонятельной полости составляет около 5 см² и содержит порядка 6 миллионов чувствительных клеток, у собак же этих клеток в 30-35 раз больше и площадь ими занимаемая достигает 100 см². Понятно, что нос собаки во много раз чувствительнее человеческого и это уже никакая не экстрасенсорика, а диапазон чувствительности другой структурной организации.

В различных литературных источниках описано множество случаев проявления людьми неординарных способностей. Рассмотрим в качестве примера уникальный слух хорошо известного в кругах композиторов и музыкантов "мастера колокольного звона" К. К. Сараджева. Этот человек слышал "243 звучания в каждой ноте (центральная и в обе стороны от нее по 121 бемолю и 121 диезу)" [106, c. 15]. Семь нот октавы для него представляли 1701 звук! Фантастика! А ему было удивительно, что другие не слышат этого. Интересно, что он воспринимал многообразие оттенков цветовой гаммы в характерных звуках для каждого и, наоборот, звуки у него ассоциировались с цветовой окраской. Восприятие окружающих предметов, людей, их фотографий также создавало у него звуковую ассоциацию. Одну из таких ситуаций описывает А. И. Цветаева [106, c. 12]: "Он остановился перед большой фотографией моей сестры Марины.

- Очень четкое изображение. Ми семнадцать бемолей! - воскликнул он поглощенно. - А это Си двенадцать диезов немного стерто! Это была старая карточка Андрюшиного отца.

И снова Ми семнадцать бемолей, - перешел он взглядом к детской фотографии Марины …"

Помимо всего прочего, в приведенном описании (если отнестись к нему с некоторой степенью доверия) важно отметить, что фотографии одного и того же человека (Марины Цветаевой) в разном возрасте вызывали одну и ту же звуковую ассоциацию (звуковой образ). Совершенно очевидно, что внешность человека с возрастом претерпевает существенные изменения, но "Ми семнадцать бемолей" оставались, по восприятию К. К. Сараджева, у Марины Цветаевой неизменными как в детском, так и во взрослом состоянии. Что это означает? Означать это может лишь то, что каждый человек имеет сугубо индивидуальный генетически детерминированный "портрет" пространственных осцилляций, который обычные люди, возможно, и воспринимают на интуитивном уровне, но выразить это в шкале, к примеру "бемолей и диезов", не способны. И еще следует заметить очень существенный момент - получается, что фотография фиксирует и сохраняет информацию об этом индивидуальном генетическом портрете, его "пространственной полевой матрице". А это уже к вопросу о различных вариантах диагностики и дистанционного воздействия на объект по его фотографии. Есть над чем подумать в аспекте вышеизложенных представлений.

Позволю себе привести еще один любопытный пример, описанный Б. Б Кажинским [63, с. 109-110] из практики врачебного гипноза. Ситуация состояла в том, что пациентке 63 лет было внушено, что ей 8 лет. Написанные ею по просьбе врача имя и фамилия были выведены крупным детским подчерком так, как ее звали в детстве по существовавшим в годы ее учебы в первом классе правилам орфографии. После пробуждения на ту же просьбу врача написать свое имя и фамилию пациентка заявила, что без очков писать не может и, надев очки, написала полностью свое имя и отчество в соответствии с новым правописанием и была очень удивлена, увидев свое первоначальное написание.

Наиболее интересен в этом случае факт написания слов под гипнозом без использования обычно носимых (в детстве очков не носила) очков. Каким образом под гипнозом восстановилась острота зрения? Если сопоставить этот феномен с вышеизложенным феноменом К. К. Сараджева с сохранением в его восприятии "ми семнадцать бемолей" на фотографии М. Цветаевой в разном ее возрасте, то можно сделать вывод о том, что существует индивидуальная матрица организма неизменная на протяжении всей жизни. В этой же матрице каким-то образом присутствуют следы этапов жизненных периодов, способные к активизации при некоторых условиях, например, под гипнозом, и воспринимаемые людьми с расширенной сенсорной способностью.